СОЦИУМ
6 мин

Больше двух. Об отношениях в условиях неопределенности

Полиамория — относительно новый тип романтических отношений. Эти отношения — этичная или ответственная не-моногамия — основаны на открытом договоре между равными партнерами, каждый из которых может заводить связи с другими людьми или даже (при согласии всех участников) пригласить их в свой союз. Появившись еще в XIX веке, полиамория до сих пор остается достаточно неопределенным термином. В первую очередь, это происходит из-за многообразия форм самой полиамории — начиная от количества участников в цепочке или сети партнеров и заканчивая существованием иерархии между ними. Эта множественность только подстегивает общественный интерес к полиаморным отношениям.

Доступные для людей формы и сценарии романтических отношений конструируются согласно нормам эмоциональной культуры, доминирующей в обществе в тот или иной исторический момент. Современную западную эмоциональную культуру израильский социолог Ева Иллуз называет эмоциональным капитализмом — системой эмоциональных норм, основанной на коммодификации чувств. Меняясь сообразно трансформациям капиталистической экономики, эмоциональный капитализм определяет то, как мы понимаем романтическую любовь и отношения между любящими людьми. Как пишет Иллуз, современный эмоциональный капитализм приводит к росту разводов и отказу от образования долгосрочных союзов. Практически неограниченный круг потенциальных партнеров и множественные, неопределенные критерии их выбора способствуют возникновению чувства общей неопределенности в романтических связях. Невозможность предсказать, как долго продлится любовь и как скоро произойдет разрыв, подталкивает людей к отказу от инвестиций в долгосрочные отношения — как на рынке, высокий риск делает их неоправданными.

Полиамория же нередко представляется альтернативой и моногамной романтической любви, и множественным случайным связям. Она предполагает честные и долгосрочные отношения с несколькими людьми одновременно, основанные на взаимной ответственности друг перед другом. Однако можно ли сказать, что полиамория действительно прокладывает «третий путь» в эмоциональном капитализме — более этичную, эгалитарную и прогрессивную форму романтических связей?

Поли(не)равенство и капитализм

Моногамия критикуется феминистскими исследователями за воспроизводство дисбаланса власти между мужчинами и женщинами через патрилинейные механизмы наследования и закрепление традиционных гендерных ролей. В результате мужчины превращаются в рабочих в капиталистической системе, а женщины вовлекаются в неоплачиваемый труд воспроизводства и неформального семейного контроля. Нормы моногамии также являются частью систем колонизации и расизма — европейские колонизаторы представляли моногамию как единственно моральную форму отношений между мужчиной и женщиной, достижение европейской цивилизации. Другие формы сексуальных взаимодействий маркируются ими как варварские, нуждающиеся в «укрощении» и воспитании, — живое свидетельство примитивности и дикости всех, кто в них участвует. Все это укрепляет капиталистическую экономику развитых стран, позволяя им контролировать и эксплуатировать популяцию на своей и колонизируемой территории.

В этом смысле полиамория может быть противопоставлена традиционной моногамии. Истоки ее современной философии исследователи прослеживают в социальных движениях второй половины ХХ века. Феминистская критика, обрушившаяся на институт брака как легитимное обладание женщинами, способствовала появлению в публичном дискурсе о любви таких ценностей, как близость, честность, равенство, не-эксклюзивность и относительная автономия в романтических союзах. На волне сексуальной революции в публичном поле стал видимым репертуар различных эротических взаимодействий между людьми разных гендеров и сексуальных ориентаций. В это же время люди по всему миру объединялись в коммуны, пробуя разные формы организации домохозяйства и новые формы взаимоотношений. Полиамория появляется на пересечении этих новых практик, идей и ценностей. Ее философия предписывает партнерам (по крайней мере, основным) равное участие — равные права заводить романтические связи с другими людьми, разделение обязанностей, осуществление эмоциональной работы и труд заботы друг о друге.

Действительно, в сообществах полиаморов на Западе феминистские ценности равенства и заботы распространены шире, чем в других группах. Но есть нюанс: на практике картина оказывается куда более сложной, и многие участники полиаморных отношений также сталкиваются с гендерным неравенством. Среди наиболее распространенных проблем — мужская объективация женщин в отношениях и вне их, отказ от выполнения эмоциональной работы или равного разделения домашних обязанностей. Исследователи и сами члены полиаморных сообществ объясняют это тем, что под равноправием в любви многие люди понимают лишь сексуальную эмансипацию, в то время как бытовое гендерное неравенство остается.

Никуда не исчезает в полиаморных сообществах и классовое и расовое неравенства. Полиаморы, которые приняли участие в немногочисленных исследованиях, в основном являлись белыми образованными людьми с доходом выше среднего. Частично это объясняется трудностью рекрутинга участников из меньшинств, особенно для привилегированных — белых, образованных, обеспеченных — исследователей. Однако как ученые, так и сами участники полиаморных сообществ отмечают существующую расовую эксклюзивность полиаморов. В связи с тем, что раньше моногамия была единственной социально одобряемой формой отношений, конструирование открытой полиаморной идентичности долгое время было и остается привилегией среднего и высшего классов, которым, в отличие от рабочих и этнических меньшинств, не приписывалась распущенность и неспособность контролировать собственные желания.

Поп-психология любви

Связь между любовью и популярной психологией уже была предметом обсуждения одной из прошлых статей. В ней речь шла о том, что романтическая любовь находится под влиянием терапевтической культуры и ее особого языка, сформированного неолиберальным капитализмом и поп-психологией. В отношения вступают автономные и целостные индивиды, которые несут ответственность не только за свое поведение, но и за свои эмоции.

«Любовь ко многим», так же как и «любовь к одному», подчиняется эмоциональным нормам терапевтической культуры. Предполагается, что участники полиаморных отношений должны постоянно осуществлять детальную саморефлексию: отслеживать свои чувства, эмоциональные потребности и возможности взаимодействия с партнерами для закрытия этих потребностей. Предполагается, что правильное осуществление полиаморных отношений будет способствовать саморазвитию всех участников, — ведь только самодостаточная, зрелая личность может состоять в таких союзах. Да и в целом сама культура полиамории требует целенаправленной социализации, освоения ее философии, что и помогает сделать многочисленная селф-хелп-литература по теме.

Терапевтическая культура также обуславливает близость как важный критерий для оценки отношений. Полиаморные сообщества, используя дискурс о близости, вписывают себя в нормативный (моногамный) идеал любви — это всё те же социально одобряемые союзы, построенные на доверии и взаимопонимании, просто участников в них чуть больше, чем обычно.

Любовь vs дружба vs секс

Любовь — центральная категория в дискурсе полиамории. Для людей извне ответственная не-моногамия чаще всего связана в первую очередь с «этичным» сексом с несколькими партнерами в один временной промежуток, то есть с получением согласия всех участников полиаморной цепочки. Но Кристиан Клессе, социолог из Манчестерского университета, показывает, что для многих полиаморов главным в определении их отношений является право любить нескольких людей одновременно, необязательно при этом вступая с ними в сексуальные отношения. Дружба в полиаморных сообществах также имеет большую ценность как одна из возможных форм подлинно близких отношений. «Преимущества» в такой дружбе также могут иметь место, но они вторичны и не обязательны. Значение сексуальности и сексуальных отношений между людьми приуменьшается, в конечном счете размывая границу между любовью и дружбой.

Несмотря на то, что любовь упоминается в большинстве определений полиамории, дискурс о любви внутри сообщества довольно эклектичный. Он заимствует элементы из феминистской этики, гуманистической психологии, сценариев романтической (гетеронормативной и моногамной) любви и многих других источников. Такая множественность определений любви отражает бесконечное многообразие форм полиаморных отношений.

Как пишет Клессе, фокус на любви становится для многих членов сообщества способом отделить полиаморию от других форм не-моногамии. Например, люди, использующие определение полиамории для множественных сексуальных контактов, в сообществе маркируются как «нарушители». Такие практики «свободного секса» исключаются из понимания полиамории как формы этичной, или ответственной, не-моногамии, акцент в которой делается на долгосрочных отношениях и взаимной ответственности.

Однако и в этом вопросе нет единства мнений. Внутри западных дискурсов о полиамории, изученных Клессе, существует и противоположная точка зрения. По мнению ее сторонников, секс без обязательств нужно рассматривать как одну из многочисленных допустимых форм полиамории. Клессе утверждает, что чрезмерный акцент на любви способствует исключению людей, ищущих свободных отношений, и представляет их как «неправильных Других». Эта стратегия защиты полиамории в публичном поле основана на гетеронормативном мифе о настоящей любви, который неоднократно подвергался критике за легитимизацию гендерного неравенства в романтических и семейных отношениях и установление двойных стандартов для мужчин и женщин в отношении сексуальной морали. С этой точки зрения отмежевание полиамории от других не-моногамных практик может способствовать воспроизводству гетеронормативного патриархального порядка, маркируя как допустимые только те отношения, которые соответствуют старой доброй модели семьи (пусть и расширенной).

Российские полиаморные сообщества

В России полиаморные сообщества пока слабо изучены, но, кажется, все описанные тренды верны и здесь. Например, участники исследования Russian Field в большинстве молодые люди от 26 до 35 лет, имеющие высшее или неоконченное высшее образование. Они так же, как их соратники на Западе, определяют полиаморию прежде всего через любовь, а не сексуальные связи, и считают возможным для себя не более двух-трех романтических партнеров одновременно. Информанты считают ключевым аспектом полиамории равноправие и дают ему достаточно психологизированное определение — «система взаимоотношений, при которых каждый партнер имеет собственный взгляд на те или иные вещи, но при этом, не теряя своей личностной целостности, принимает, что у его/ее партнеров также может быть собственное мнение, которое важно уважать». Можно заключить, что дискурс о полиамории в российских полиаморных сообществах также формируется на пересечении мифа о романтической любви, идеях равноправия и автономии.

Главной сложностью для российских полиаморов остается страх рассказать о своих отношениях друзьям или родственникам. Несмотря на то, что социальные сети и интернет-издания формируют в целом позитивное или нейтральное отношение к полиамории, представители сообщества боятся столкнуться с осуждением или быть обвиненными в распущенности.

Пластмассовый мир победил

На первый взгляд, полиамория кажется революционной практикой в современном эмоциональном капитализме — мире, в котором люди стремятся уйти от ответственности и порождают многочисленные неопределенности в отношениях друг с другом. Наличие согласия всех сторон по поводу ясных, совместно определенных правил взаимодействия друг с другом и с другими людьми, несение взаимной ответственности за партнеров и их чувства, декларируемые многими полиаморами, противоречат неолиберальному императиву «никто никому ничего не должен». Однако даже внутри полиаморных сообществ не все разделяют стремление к закреплению взаимной ответственности участников полиаморных отношений и радикальное отрицание случайного секса как формы полиамории. Активисты секс-позитивных движений предлагают переопределить категорию «этичности» в этих отношениях — сделать саму полиаморию более инклюзивной по отношению к другим практикам близости.

Впрочем, такая трансформация оказывается вписанной в нормы эмоционального капитализма. Как и моногамная романтическая любовь, «любовь ко многим» претерпевает изменения под воздействием усилившихся неолиберальных тенденций. И в тех, и в других отношениях происходит сдвиг ответственности только на одного из партнеров (себя самого), фокус на автономии и собственных потребностях, эмоциях и состояниях. Становясь более инклюзивной к разным формам сексуального взаимодействия, полиамория вновь следует гегемонным нормам, задающимся гетеронормативной моногамией. В итоге часть людей продолжает жить в логике производительного эмоционального капитализма (взаимные долгосрочные обязательства и работа над отношениями), а другая — небольшая, но находящаяся в авангарде социальных изменений, — движется в сторону неолиберализма и ценностей автономии, личной ответственности и событийности любви.

Пишите нам

Спасибо, что написали! Вернемся к вам на почту :)

Мы мечтаем собрать самую большую команду талантливых авторов в России. Если вы придумали идею большого текста, готовы поделиться опытом в формате колонки или стать героем нашего подкаста, напишите нам.

 

Как говорили в популярной рекламе начала 00-х: лучшие руки трудоустроим.

Имя *
e-mail *
о себе *

Читайте также